Сью Таунсенд: «Адриана Моула я писала со своего сына»

Об Адриане Моуле, трагикомическом персонаже из культовой серии книг Сью Таунсенд, мы беседовали с писательницей так, словно это наш общий приятель.

— Он сколько раз был женат?

Сью задумывается, а я подсказываю:

— Сначала он женился на Джо-Джо, потом на Дейзи…

— Да-да, но у него еще есть ребенок от Шарон Бот. А любовью он с детства пылал к той девчонке из школы, но не думаю, что они когда-нибудь поженятся, — рассеивает мои сомнения Сью.

Прошло вот уже 30 лет с тех пор, как Сью Таунсенд познакомила своих читателей с Адрианом Моулом — несчастным прыщавым подростком, непризнанным гением и интеллектуалом. С тех пор она написала еще семь книг о Моуле, каждая из которых — блистательная социальная комедия. Сама Сью не может припомнить всю хронологию событий жизни Моула и даже иногда забывает имена своих героев. Когда она объясняет причину, я не верю своим ушам.

— Я никогда не перечитываю собственных текстов. Мне некомфортно видеть их в форме изданных книг. Можно сказать, я их стесняюсь. Кстати, я и свои пьесы никогда не смотрела. Всегда прячусь за кулисами и отмечаю для себя, в каких местах зритель хохочет, а в каких молчит. Я не люблю внимания к своей персоне. Чем старше, тем становлюсь нелюдимей. У меня с недавних пор развилась такая запоздалая стеснительность. Но люди это чувствуют. Ко мне не пристают на улице и, если узнают, ничего у меня не просят. Просто говорят: «А я так и думал, что это вы. Хотел сказать, что очень люблю ваши книги». Но чем дальше, тем сильнее я боюсь таких встреч. Мне все кажется, что я одно сплошное разочарование, что люди на самом деле хотят видеть важную даму в мехах, вроде Барбары Тейлор Бредфорд. А вместо нее приходится иметь дело с обычной милой Сью, 65 лет от роду. Преданной женой, матерью четырех и бабушкой десяти человек, которая из-за диабета совсем ослепла и теперь раскатывает везде в инвалидном кресле.

Знаете, я всегда отвечаю людям, которые присылают мне письма. То есть, нет. На самом деле, я сижу на своем красном бархатном диване, с ногами на кофейном столике, и диктую ответы старшему сыну.

Все это конечно звучит красиво, но на самом деле Сью диктует 47-летнему Сину не только ответы на письма читателей, но и целые романы. Сью практически ничего не видит, вот уже на протяжении десяти лет.

— Иногда во время работы я прошу Сина перечитать одно и то же предложение по шесть-семь раз. Но он не жалуется. Хотя, может он беззвучно в это время кричит: «Умри, умри!» Откуда мне знать? Бывает, мы в авральном порядке сдаем книгу к определенному сроку. Он ни разу не сорвался, ни разу! Он продолжает верить в меня. Говорит: «Мам, ты это сделаешь, я уверен!» Даже когда приходится не спать до четырех утра.

У Сью и Сина очень сильная привязанность друг к другу. Три года назад он отдал матери почку, своей Сью лишилась в результате диабета.

— Он натуральный собственник! — говорит Сью. — До сих пор зовет почку своей, верите? Я обожаю диетическую колу, понятное дело, мне к ней притрагиваться нельзя. Син за мной следит, постоянно подсовывает мне вместо колы стаканчик с водой. Я при нем никогда не пью алкоголя, хотя у меня припасены бутылочки шампанского на всякий пожарный.

Сью настоящий стоик, к болезни у нее отношение ироничное.

— Когда у меня стало падать зрение, я была настроена воинственно. Ныть я начала, только когда поняла, что придется навсегда отказаться от чтения. Сразу после мужа и детей у меня идут книги. Я ужасно по ним скучаю. Если дома кто-то есть, всегда прошу почитать мне вслух. Но я никогда не убивалась по своей слепоте. Я сама во всем виновата, я же раньше полностью игнорировала свой диабет. Не измеряла сахар, не сдавала вовремя анализов. Такова реальность, к сожалению. С меня не надо брать пример, как бороться с болезнью. У меня теперь осложнений целый букет: слепота, нервозность, проблемы с почками и спиной, остеопороз, да и косточки в ногах крошатся. Мои маленькие друзья — не читатели, а болеутоляющие таблетки.

Сью родилась в пригороде Лестера и никогда из него не уезжала. Она старшая из пяти сестер. Отец Сью был почтальоном, а мать — автобусным кондуктором. В школе к ней относились с пренебрежением, потому что жила она в блочном доме на самой грязной улице города.

Сью очень боялась учителей и долго не умела читать. До тех пор, пока однажды не слегла со свинкой и ее не научила мама. Сью тогда было восемь. После этого девочку было не остановить. Из школы она ушла в 14, устроившись работать на обувную фабрику, а потом на бензоколонку. В 18 лет Сью вышла замуж за кровельщика Кифа. У них родилось трое детей, но к 23 годам Киф ушел из семьи. Дети до сих пор не могут его простить.

— Это было в лохматых семидесятых. Тогда мужчины бросали работу, надевали вельветовые клеши и становились хиппи, курили траву и носили в волосах колокольчики.

Сью пришлось вкалывать на трех работах, чтобы оплачивать квартирные счета. Жила она без гроша в кармане и постоянно на грани нервного срыва. Однажды Син спросил: «Мам, а почему мы не ездим в сафари-парк, как другие семьи?»

— Что-то в его голосе, в интонации вдохновило меня. Это был голос Моула. Я его явственно расслышала тогда.

Воодушевившись, Сью села писать. Три года спустя, в 1978 она встретила Колина Бродвея. В то время Сью работала с детьми, а Колин был инструктором по гребли на каноэ. Это была любовь с первого взгляда. После сорока лет их супружества Колин до сих пор влюблен в жену и всюду возит ее за собой в инвалидном кресле.

— Помню, когда-то я мечтала попасть в тюрьму. Чтобы круглые сутки лежать и читать книги. У меня было трое маленьких детей, и они все время нещадно орали. Однажды я просто протянула руки и обняла сразу всех троих. Знаете, грусть всегда была со мной. Грустить — это нормально. Хотя в наше время это принято лечить таблетками. Депрессия — это такой звоночек. Иди, полежи, отдохни! Надо его уметь вовремя расслышать.

Чтобы писать, мне приходилось дожидаться полуночи — дети к тому времени крепко спали.

Адриан Моул принес Сью колоссальное состояние. Но к деньгам она относится настороженно — Сью отнюдь не транжира. Живет в бывшем доме викария в родном Лестере, а свои персидские ковры и духи «Chanel» считает роскошеством. Сейчас она уже не носит туфли от «Prada», которые любила в молодости и за которые вынуждена теперь расплачиваться постоянной болью в суставах. Теперь обувь пылится на чердаке.

Когда Сью баснословно разбогатела, она стала раздавать деньги налево и направо — всем, кто просил.

— Невозможно сделать выбор между сиротами и больными раком. Конечно, лучше иметь деньги, чем не иметь их совсем. Я была бедной, и знаете, что самое страшное в бедности? У тебя нет будущего. Ты абсолютно не в состоянии планировать свою жизнь. Но иметь большие деньги — это… как-то неловко. Признаюсь, мне иногда бывает стыдно.

Любопытно, не правда ли? Книги Сью принесли ей славу, успех, признание и богатство, а она словно бы сторонится их. Но может, именно из-за этого мы мгновенно проникаемся к ней такой симпатией? Сью Таунсенд — человек абсолютно не звездный. В душе она обычная, весьма простодушная мама и бабушка из Лестера.

Источник: Mail Online, автор Фрэнсис Харди. Перевод Анны Никольской, специально для KidReader.ru