Открытие книги

Не затеряется ли литература вообще на фоне уроков русского языка, когда в силу вступят новые стандарты образования для старшей школы и два предмета могут объединить в один курс — "словесность"?

— Это будет зависеть от конкретных программ и учебников, — считает учитель русского языка и литературы 57-й московской школы Сергей Волков. — От тех целей, которые перед предметом будут поставлены. От формы контроля и экзаменов. В сильных школах с адекватной администрацией, думаю, все минусы слияния будут смикшированы. В так называемой массовой школе возьмут "под козырек" и будут внедрять то, что скажут, не особо думая о смыслах. Как, собственно, и сейчас.

Но программ пока нет. И, следовательно, списков литературы под новый стандарт — тоже. И, по словам главы департамента общего образования минобрнауки Елены Низиенко, торопиться с этим не собираются. Сначала нужно разработать концепцию, тщательно ее обсудить.

— Список нужен не школе, а чиновникам, чтобы они не чувствовали свое отлучение от культуры и думали, что и на этом поприще потрудились. У учителей нет времени, чтобы жить — это главное. А какие книжки с детьми читать, мы и без чиновников знаем, — прокомментировал ситуацию "РГ" учитель. — Хорошо, когда на уроках литературы ученики могут говорить и о том, что им не нравится, эту проблему гласно обсуждать. Честность и открытость помогают в разговорах на уроках. И часто бывает так, что после наших бесед нелюбимое становится, скажем аккуратно, менее нелюбимым.

Но как это сделать? Заставлять детей читать? Писать идеальные учебники? Или, наоборот, не обращать на них внимания? Рецепт Сергея Волкова прост: на уроках надо быть собой и жить. "Отбивает желание урок, который учитель ведет не для детей, сидящих перед ним, а для "черного человека" на задней парте — методиста, контролера. Урок, идущий мимо ребенка, мертвый", — говорит Волков.

Как не разучиться читать на уроках литературы? С таким вопросом мы обратились к директору православной гимназии "Образ", филологу Татьяне Смирновой. Татьяна Юрьевна вместе с известным литератором Александром Архангельским работает над линейкой новых учебников по литературе для 5–9-х классов.

— В этом деле первостепенна семья, — уверена Татьяна Смирнова. — Учитель может сделать много. Кто-то возьмет авторитетом, кто-то — талантом. Но если дома дети не видят любви и уважения родителей к книге, в детстве не читали вместе, не учили стихи и сказки Пушкина, то эта задача не из простых.

Учебник, которые пишут Смирнова и Архангельский, готовится уже под новый стандарт общего образования. Основная идея авторов — "очень серьезная филология очень простым языком". Чтобы после такого учебника захотелось читать.

— Книгу делаем по проблемному принципу. Многие вопросы вынесены в методичку. Ребята будут сами искать ответ, а не получать его в готовом виде, — рассказывает Татьяна Юрьевна.

Кстати, по ее мнению, списки литературы, которыми в изобилии снабжают учителей — вещь все-таки нужная. Но есть много "но".

— Список литературы — это ядро, основа содержания предмета. Остальное учитель сделает сам, — уверена она. — Какие бы мы ни писали ему учебники, главное — произведения, о которых он сможет говорить. Нужен обязательный минимум, чтобы важные книги не потерялись. Другая сторона медали — не переполнить список необязательными произведениями. Например, сейчас в среднем звене требуют изучать одно произведение Эдгара По, без которого вполне можно обойтись. C давних пор в списке для младшей школы "сидят" "Толстый и тонкий" Чехова. Но это же совсем не по возрасту. "Собачье сердце" Булгакова обязательно до 9-го класса изучить, "Матренин двор" Солженицына — тоже. Учителей ставят в рамки, и это никуда не годится. Список литературы должен обсуждаться с практикующими учителями, а не "жить" по инерции.

Каким должен быть урок литературы?

Александр Архангельский: Отдельно взятый урок может быть и скучноватым. Что делать, есть вещи, которые нужно изучать вопреки всем барьерам, потом это вернется сторицей. Но череда уроков скучной ни в коем случае быть не должна. Все-таки литература предмет особый: и познание, и переживание, и творчество. В идеале нужно ставить на литературу только ярких учителей. Все разговоры о том, что дети не читают, упираются в одно: они не верят в наши призывы. А если верят и чувствуют, ничто не помешает влюбить их в предмет. Литература, всегда оставаясь искусством словесного образа, соприкасается с реальностью: с радостью, страданием, справедливостью, любовью, болью. Обо всем этом с детьми на уроках тоже можно говорить. Главное, относиться к этому всерьез.

Идея соединить в новом стандарте русский язык и литературу в один курс — правильная?

Александр Архангельский: Она — необязательная, но возможная. Но, во-первых, это должно внятно и подробно обсуждаться. И только если педагоги, авторы программ, общество, успокоившись, сойдутся на том, что такой предмет нужен, — двигаться дальше. Во-вторых, нельзя механически впрячь в одну упряжку русский и литературу в старших классах. Если уж двигаться в этом направлении, то разрабатывать целостную, непротиворечивую линию русского и литературы с 1-го по 11-й класс. Когда два предмета сначала существуют вместе (чтение и письмо), потом расходятся, чтобы медленно, класс от класса начать снова сближаться. А в последних классах сойтись в общий предмет. Где ядром все же будет литература, а изучение языка — ее частью.

Какие авторы могут в будущем исчезнуть из школьной программы и почему?

Александр Архангельский: Вопреки массовому мнению, имена и названия произведений, за исключением незыблемого ядра, — дело второе. А первое — это качество, глубина чтения. Добрать имена человек может и потом, а стать большим читателем (или, напротив, потерять интерес к чтению) — только в школе. Что касается ядра, тут все ясно — мы аукаемся именами русских классиков, от Пушкина и Лескова до Есенина и Пастернака. Мы россияне в той мере, в какой Онегин, Безухов и Иван Денисович присутствуют в нас. Мы люди мировой культуры в той мере, в какой нам знакомы Шекспир, Гете и Сервантес. А насчет остального давайте спорить.

Что делать, если ребенок не читает?

Александр Архангельский: Ни в коем случае не заставлять. В раннем детстве читать вместе, чтобы ребенок через вашу любовь вошел в мир книги. Постоянно читать самим: если ребенок не видит читающего взрослого, с какой стати он сам возьмется за книгу? И в целом, постараться хотя бы не отвратить от книги.

Мария Агранович, источник: http://www.rg.ru