Алла Насонова: «Дети полюбят книги, когда будут о них знать»

В детской литературе — ренессанс, но отечественной так и не хватает

Как в целом обстоят дела с детской литературой в Петербурге, в России вообще? Насколько наша страна может конкурировать с Европой?

— Чего не хватает отечественной детской литературе, как кажется всему нашему сообществу (а надо сказать, что мы, российские издатели детской литературы, сейчас очень дружим), — так это наших современных текстов. К чести «Детгиза» могу сказать: когда в 2001 году я стала директором, и мы стали издавать на пробу современную ленинградскую, петербургскую литературу, — Москва увидела, что у нас это хорошо идет и что кроме переводных детских книжек читателю нужны и родные, российские. И вдруг, как грибы — не в Петербурге, по большей части, а в Москве, — расплодились маленькие детские издательства. У нас сейчас в детской литературе абсолютный ренессанс. В Москве работают около десяти детских издательств, которые наперебой выпускают хорошие книги для детей. Но, к сожалению, в основном, все-таки переводные. Ведь это так дешево. Поехал на Болонскую ярмарку — и по остаточной стоимости за 200–300 евро, когда книга уже прокрутилась в Дании, Швеции, Швейцарии, Бельгии, — покупаешь готовый макет. И не надо ни замышлять книгу, ни создавать дизайн, — только перевести. Да и переводы часто грешат быстротой и поверхностностью. Но тем не менее, вот этими западными книгами с готовыми уже западными картинками завален сейчас российский рынок. И книги эти неплохие — в целом они все-таки дают представление о состоянии мировой детской литературы.

Но это проблема тем не менее?

— Это проблема, потому что российской книги нет. Ее делаем, в основном, мы. Да, российские книги не такие доходные. По-прежнему отечественные обыватели — в том числе и папы с мамами — думают, что иностранное лучше — так же, как зарубежные кофточки и колготочки. Если написано, что товар сделан в Костроме, мы с вами его вряд ли купим. Даже белорусские товары покупаются лучше, чем российские. То же самое с детской литературой — никаких принципиальных отличий.
Хорошо продвигают современную российскую литературу библиотеки — вот с ними мы, в основном, и работаем. Тиражи сейчас несравнимы с советским временем. Если тогда книга молодого автора издавалась тиражом 150 тысяч экземпляров, а опробованная книжка — Чуковского, скажем, или Маршака — печаталась сразу в количестве 1,5 миллиона, то сейчас мы издаем трехтысячник и напряженно ждем, что с ним произойдет. Как правило, его довольно быстро разбирают библиотеки. И вот когда они начинают работать с автором — то есть, автор едет по стране или его книга вдруг завоевала какую-то значительную премию, — тогда спрос на книги растет стремительно. Например, сейчас наш молодой петербургский автор Ася Петрова стала лауреатом Первого всероссийского интернет-конкурса подростковой литературы «Книгуру». Это очень репрезентативный конкурс — в интернет-голосовании приняли участие более 100 тысяч детей. И Ася победила со своей книгой «Волки на парашютах». Мы издали ее тиражом 3000 экземпляров, и у нас ее раскупили за два месяца. Потому что все интернет-сообщество кишит отзывами об этой книге. Будет ли у других книг этого автора такой же успех — никто не знает.
Но откуда взялась Ася Петрова и другие молодые российские авторы? «Детгиз» уже четвертый год проводит в Петербурге всероссийский фестиваль «Молодые писатели вокруг «Детгиза».

"Мамочкина литература". А где же папочки?

Где этот фестиваль проходит?

— В разных примечательных местах: в этом году — в Музее Ахматовой, в прошлом — в Пушкинском Доме. Результат каждого фестиваля — новые творческие имена: по его итогам мы каждый год выпускаем книгу, антологию современной детской литературы. И вот этот каталог по библиотекам расходится практически мгновенно.
В этом году только писателей на нашем фестивале собралось 46 человек. Из них 19 — петербуржцы: это Ирочка Зартайская, Наташа Дубина, Лена Ракитина, Аня Ремез, Аня Игнатова — я называю людей с уже вышедшими книгами. Как видите, в детскую литературу пришли барышни, это — как я ее называю — мамочкина литература. Очень хотелось бы знать, где прячутся папочки. Из этих 46 человек мужчин всего три. А ведь предыдущее поколение детских авторов 70-х годов — когда работали Радий Погодин, Виктор Голявкин, — было почти сплошь мужским. Мужчины воспитывали детей. Сейчас, правда, продолжает вовсю работать старшее поколение детских писателей — Александр Гиневский, Алексей Шевченко, Сергей Махотин, Михаил Яснов, — и их мы тоже с удовольствием каждый год издаем.

Ну, это, наверное, не проблема, а этакая примета времени: с мужчинами в обществе нынче вообще напряженно. А есть в сфере детской литературы серьезные, трудные проблемы, которые решать все же необходимо?

— Увы, в городе совершенно провалилась книжная торговля. Ее de facto нет. Книжные магазины плохо продвигают детскую литературу, боятся ее брать, предпочитая надежную классику, сувенирку и бульварную литературу.
Механизм запускания детской литературы — он же абсолютно финансовый. Да, есть городская программа «Культурная столица», которая нам очень помогает: с ее помощью мы сейчас провели Неделю детской книги, общегородской праздник «Времени река жива» на базе журнала «Чиж и Ёж» и Союза писателей РФ. В этом проекте, кстати, поучаствовал весь город — 104 ребенка только победителями стали. А Неделя детской книги, прошедшая осенью, была в этом году приурочена к 125-летию Самуила Яковлевича Маршака, гениального, как известно, писателя, переводчика и создателя нашего «Детгиза», — первого в мире специализированного издательства детской литературы, которому в будущем году исполняется 80 лет.

Детcкая книга требует информации и минимальной наценки

А как проходит Неделя детской книги?

— Часть акций проходила в Центральной Городской Детской библиотеке на Марата, там были выставка и лекция, посвященные Маршаку, а также встречи с писателями для разных аудиторий: от малышей до, например, учащихся педагогических училищ. Кроме того, мы собирали заявки от школ на творческие встречи с писателями — и школы по этому поводу счастливы, потому что только во время "Книжкиной недели" эти встречи оплачиваются из городского бюджета. Вот я и возвращаюсь к теме необходимости продвижения детской литературы. Когда мне разные ответственные лица задают вопрос, как сделать так, чтобы дети читали, я отвечаю: да нет ничего проще. Надо, чтобы социальная квота на рекламно-информационные городские щиты распространялась на детскую литературу: рекламируйте выход новых детских книг — родители увидят и купят. Дайте информацию в прайм-тайм по телевидению — вместо того, чтоб бесконечно рекламировать лекарства от бронхита и импотенции. Сделайте так, чтобы городские магазины, имеющие от города льготную аренду, были обязаны продавать детские книги не со стопроцентной наценкой, а по справедливой цене.
Я ведь сейчас отдаю в магазин новую книгу Сергея Махотина «Включите кошку погромче», мою любимую, которая у нас стоит 100 рублей, — за 110 рублей. А к покупателю она доходит сильно подорожавшей — до 256 рублей.

Почему?

— А вот тот же вопрос я задаю директорам книжных магазинов. Я их уговариваю, умоляю: родные, давайте сделаем поменьше наценку, поэкспериментируйте хотя бы — и вы увидите, как вырастут продажи детских книг. Один раз, прошлой зимой, была акция в одном из магазинов — ночью книги продавались с 30-процентной скидкой. Я сама не поленилась сходить в книжный ночью — мне хотелось купить себе новый роман Улицкой не за 600 рублей, что мне не по карману, а за 400. Так вот прямо оттуда, ночью, я позвонила директору этого магазина и сказала: «Приходи и посмотри: ночью в кассу стоит очередь, сплошь состоящая из молодых семей с колясками». Все пришли исключительно за детской или учебной литературой. Я уверена, что, если бы наценка на детские книги была не 120 процентов, а хотя бы 50, мы бы в месяц продали не одну пачку, а сто пачек. В результате город был бы насыщен литературой местного производства, ориентированной на наших петербургских детей. А ведь у нас есть серии и городских сказок с петербургскими писателями, и классиков 60-х годов, и современных текстов. Но всего этого не видят читатели, потому что продавать негде!
Родители, которые в курсе, приходят прямо в магазин при издательстве, но о нем же знают немногие. Когда весной проходит ежегодная выставка книжной литературы в Ленэкспо, к нашему стенду выстраивается очередь из горожан, которые кричат: «Вот эта книжка кончилась! Этой не хватает!» Я им отвечаю: «Родные, ну что же вы тут толпитесь, мы же с вами рядом круглый год, на Фонтанке, 78. Приходите! По той же цене вы получите все эти книги прямо в издательстве». Но сила инерции такова, что человек, живущий, скажем, на проспекте Просвещения или в Купчино, до Фонтанки доехать ну никак не может. Ему нужно, чтобы там, у его метро, был книжный магазин, в который он мог бы зайти по пути с работы домой. Это так очевидно. Книги, в том числе и детские, должны быть в шаговой доступности, как и продукты, — а не только в центре и с наценкой 200 процентов. Более того, я выпускаю, скажем, книгу Олега Тарутина «Что я видел в Эрмитаже» тиражом 5000 экземпляров, из которых 4500 штук сразу продаются в Москве, а Петербург не видит ничего, потому что в Москве развитая сеть книжной торговли и денег у людей побольше, их не пугают большие наценки. Я же специально стараюсь делать книги недорогими, в чем меня часто упрекают московские издатели, и делать маленькие наценки, но выплывать за счет оборота. Поскольку понимаю, что книгу за 500 рублей молодые мамы и папы — а маленькие дети чаще всего бывают в молодых семьях, — просто не могут себе позволить.

 А не проще продавать книги через Интернет?

Две трети продаж у нас идет через интернет-магазины, но там тоже 200-процентная наценка.

Я имела ввиду продажу непосредственно через сайт издательства.

— А кто этим будет заниматься? У нас в издательстве и так крайний дефицит людей. Я даже долго сопротивлялась открытию сайта «Детгиза», потому что, как только он открылся, нам начали приходит письма следующего содержания: «Здравствуйте, я живу в Томске, как бы мне получить два последних журнала «Чиж и Ёж». И получается, что весь наш коллектив только и делает, что бегает на почту и отправляет наложенным платежом по одной-две книжки в разные уголки России. Тут должен работать целый отдел, на который, понятно, нет средств.
Ну и самая главная проблема — та, что мы находимся в аварийном здании. Сейчас нам город выделил новое здание на Фурштадтской улице. За что ему огромное спасибо, потому что до того нам предлагали переехать в Уткину заводь или на улицу Белградскую, и я писала длинные письма с обоснованием, почему «Детгиз» не может находиться на Белградской в пяти автобусных остановках от метро или в Уткиной Заводи, куда ходит единственный автобус и куда дети не приедут никогда.

Почему дети четыре года не приходят в "Детгиз"?

И как это можно аргументировать для чиновников — очень интересно?

 — Я писала, что мы ведем, прежде всего, пропагандистскую работу и что к нам должны ходить дети. Это сейчас здание аварийное, поэтому детей мы здесь не принимаем, а еще 4 года назад сюда ежедневно приходило по 4 класса, мы проводили встречи и экскурсии. И я мечтаю все это возродить так, как было в Ленинграде-Петербурге с 1949 по 1995 годы, когда на набережной Кутузова, 6, работало Издательство детской книги и Дом детской литературы. На Фурштадтской у нас есть вроде бы флигелек, почти такой, как сейчас занимает Союз писателей. Здание очень милое, пять минут ходьбы от метро "Чернышевская", но ремонт там не делается. Нам все время обещают, что он вот-вот начнется. 9 сентября 2013 года у нас, как я уже говорила, юбилей издательства. Я надеялась, что отмечать его мы будем в новом доме, теперь уже не надеюсь. Но хотя бы за три года ближайших сделали.
Возвращаясь к вопросу о том, как ребенок может полюбить книги? Ребенок — как и все люди — может полюбить только то, что он знает. Раньше дети приходили сюда, смотрели, как делаются книги, журналы, — дети даже могли сделать свой детский журнал прямо здесь, в онлайн-программе. Тут же дети знакомились с писателями, художниками…

То есть, какое время сюда уже не ходят дети?

 — С 2008 года. И еще как минимум три года нам детей будет негде принять. В общей сложности получается семь. Это фактически поколение.

Жанна Зарецкая, источник: http://calendar.fontanka.ru, (фото — Виктор Лысов)