Анна Никольская: «Детская книга должна быть смешной, честной и вселяющей надежду»

Книги Анны Никольской непременно вызывают улыбку у детей и ощущение тепла и радости из собственного полузабытого детства у взрослых. Чаще ее книги очень смешные, хотя затрагиваемые темы могут быть отнюдь не веселыми. Например, проблема детских страхов. В книге «НЕстрашная энциклопедия чудищ, юдищ и бук» ужасные «монстры» представлены с такой фантазией и юмором, что от страха не остается и следа. Да и в книге «Про Бабаку Косточкину» главный герой борется со страхами очень нетривиальным способом.

— Анна, а в повседневной жизни вы серьезный человек?

— Я бы не назвала себя хохмачкой или, наоборот, серьезной тетей — скорее серединка на половинку.

— Бывает ли так, что юмор помогает вам справляться с какими-то сложными жизненными проблемами?

— Я вообще считаю хороший юмор лекарством. Когда тоскливо, лечусь Ильфом и Петровым, Булгаковым и Зощенко. Или Славой Сэ. Или смотрю старые английские камеди-шоу, «Монти Пайтон» меня очень вдохновляют и «Только дураки и лошади». Один раз нас обворовали в поезде — тихая сутулая женщина, соседка по купе. Мы ехали на отдых в Болгарию, приехали в Софию без копейки. Пришлось как-то выкручиваться десять дней. Выкручивались, обходили кафе с магазинами за километр, нападавшие под балкон каштаны жарили, но было весело. Одна из самых запомнившихся поездок за всю жизнь.

— Анна, расскажите, пожалуйста, о своих любимых детских книгах. Какие в детстве у вас были любимые авторы, художники?

— Я была записана в две библиотеки — детскую и юношескую, брала там книги наугад. Не помню, чтобы кто-то что-то советовал. «Мэри Поппинс» — причем я ее полюбила именно из-за иллюстраций Геннадия Калиновского, они меня ошеломили. «Недопесок» Юрия Коваля — ее тоже иллюстрировал Калиновский, «Чебурашка» Успенского, потом был «Братец Лис и братец Кролик» Харриса, и гораздо позже — «Алисы» Кэрролла. Можно сказать, Калиновский меня втянул с руками и ногами в книгу — мы с мамой его по крупицам разыскивали по друзьям, по библиотекам. Еще из ярких воспоминаний — «Муфта, Полботинка и Моховая борода» Эно Рауда, там тоже были потрясающие иллюстрации. «Муми-тролли» Туве Янсон, конечно, из-за удивительной атмосферы. Я по собственным детским воспоминаниям понимаю сейчас и еще по дочке, что дети многое чувствуют в книге. Не понимают, а именно чувствуют, у них врожденное чутье на красоту — будь то язык, настроение или картинки. Можно его запросто испортить, от родителей все зависит.

Очень любила «Ветер в ивах» Кеннета Грэма — у меня была книга с черно-белыми иллюстрациями Шепарда, его же Винни Пух. Еще была подруга с целым шкафом книг, у нее я нашла колоссальную книгу Битструпа и еще Хармса. Это было открытие! Что взрослый человек в здравом уме пишет такую восхитительную чушь — это нас потрясало. Мы потом рисовали к Хармсу картинки, всяких толстых женщин, стригущих ногти на ногах.

— Анна, а какая из ваших книг для вас самая «ценная, любимая», если вообще можно выделять какую-то книгу из других?

— Любимая «Бабака» — она про Барнаул, мой город, про моих любимых людей. Она безбашенная и смешная, по-моему. Я ее свободно писала. Иногда пишешь и весь измучаешься, а иногда только и успеваешь записывать — как под диктовку. У меня трудно бывает с теми книгами, которые рождаются из сюжета, «Бабака» шла от настроения, от образа. Я грандиозное удовольствие получала, когда ее писала. Еще люблю «Валю offline». Я редко бываю стопроцентно довольна собой, поэтому стараюсь не читать вышедшие вещи — страшно. С «Валей» есть такое чувство — у меня получилось. Хотя оно уже в памяти, ее я тоже не перечитывала после выхода, но все равно оно греет.

— Кто из современных детских авторов и художников вам наиболее симпатичен?

— Я живу в Англии и читаю больше английскую подростковую прозу — это и для души, и по работе (работаю бук-скаутом для русского издательства). Обожаю Сью Таунсенд, ее культовые книги про Адриана Моула. Их в этом году издал на русском «Фантом Пресс» («Тайный дневник Адриана Моула», «Адриан Моул: годы прострации»). Еще из любимых — Дэвид Алмонд («Скеллиг»), Ян Мартел («Жизнь Пи»), Стивен Чобски («Хорошо быть тихоней»), Мелвин Берджес («Дурь»), молодой немецкий писатель Бенджамин Леберт («Crazy», «Небелая ворона») — откровенная, очень честная проза. Р. Дж. Паласио («Чудо») — ее недавно перевели в «Розовом жирафе». Вообще, в Англии, США много потрясающих янг-эдалт книг, которые нужно просто в обязательном порядке издавать у нас. Это будет глотком свежего, смелого воздуха для российской детской литературы. Здорово, что этим занимаются маленькие некоммерческие издательства, но этого мало.

Из наших — очень люблю Юлию Кузнецову («Где папа»), Асю Петрову («Волки на парашютах»), Илгу Понорницкую «(Эй, рыбка»), стихи Юлии Симбирской («Разбегаюсь и лечу»), прозу новосибирской писательницы Татьяны Сапрыкиной. К художникам у меня вообще особенное отношение, потому что я несостоявшийся, недоучившийся художник в прошлом. Я всегда стараюсь сама найти иллюстратора. Мы уже вместе идем в издательство и предлагаем полуготовую книгу или задумки. Для меня очень важно душевное созвучие с художником, чтобы мы с ним были на одной волне. Поэтому я люблю всех иллюстраторов, с которыми мне посчастливилось работать.

— Анна, а насколько сейчас легко издаваться в России? Есть ли особенности взаимодействия с отечественными издателями?

— Я могу судить только по собственному опыту. Сначала было трудно, несколько лет я писала в стол. Легче стало, когда появились «свои» издательства, т.е. те, в которых я уже более-менее постоянный автор. Особенности есть: у нас хромает этика делового общения. Пренебрежительное отношение к автору — почти что норма. Редакция может проигнорировать письмо, изящно нахамить, бухгалтерия задержать или вообще не выплатить гонорар. В работе с английскими издательствами и агентствами у меня такого не было.

— Анна, считаете ли вы, что происходящее сейчас в детском книгоиздании можно назвать расцветом детской книги?

— Сейчас хорошие времена, если сравнивать с тем, чтобы было, скажем, десять лет назад. Новые детские премии появляются, издательства, по чуть-чуть стали печатать современную поэзию, публикуют молодых иллюстраторов и авторов. Понятно, что все происходит медленно. Допустим, в сравнении с Западом, наш рынок детской книги отстает по всем направлениям на годы, если не на десятилетия. У нас практически нет литературных журналов для детей, вот «Кукумбер» в этом году закрылся. В той же Англии их около ста, плюс десятки ежегодных книжных фестивалей, плюс книжные клубы в каждой школе, красивые «живые» библиотеки, социальные программы поддержки и развития чтения. Перемены у нас сейчас происходят, да, но в основном силами отдельных издательств и увлеченных людей, без особой поддержки государства.

— Какой, на ваш взгляд, должна быть детская книга? Что в ней главное?

— Скажу, как Роальд Даль: детская книга должна быть нескучной и смешной. От себя добавлю о подростковой книге — честной и вселяющей надежду.

— Анна, как вы думаете, каких авторов советской эпохи незаслуженно забыли?

— Совершенно забыли о ленинградской писательнице Зое Журавлевой. У нее очень чистая проза и «проза в стихах», точность в каждом слове, ничего лишнего, мастерство простоты.

«В последнем приступе тепла, таком глубоком перед первым инеем, вдруг земляника сдуру зацвела и колокольчики цветут по-синему. А вдоль тропинок — будто прорвались — оранжево и жгуче прут маслята, насаживая легкий палый лист себе на голову...».

У нее есть детские книги «Сними панцирь», «Ожидание», «Кувырок через голову» — их не издавали с советских времен, сейчас можно найти только у букинистов или в аудиокнигах. Зоя Журавлева умерла несколько лет назад, а об этом почти никто не писал. И еще хочется, чтобы чаще переиздавали Константина Сергиенко. В прошлом году «ИДМ» выпустили «Картонное сердце», но есть еще «До свидания, овраг!», «Кеес Адмирал тюльпанов».

— Чего сейчас в большей мере не хватает в книгах для детей? Есть в них ли что-то,чего, наоборот, должно быть меньше или вообще не быть?

— Мне не хватает по-настоящему смешных книг — таких, чтобы смеяться в голос, медведоукладывающих. Артур Гиваргизов очень нравится в этом плане, Марина Москвина, Наринэ Абгарян. В детских книгах может быть все, по части содержания запретных тем не должно быть. От запретов больше вреда, чем пользы. Главное — форма, которую выбирает автор для диалога. Сильный авторский голос, которому ребенок поверит, а взрослый не усомнится в его намерениях и искренности.

Екатерина Орлова, специально для KidReader.ru