Антон Соя: «Я своим героям скорее завидую, чем симпатизирую»

— Как зародился сюжет сказочной повести «Маша и Аркаша-таракаша», как проходил процесс ее создания?

— Зародился неожиданно, как всегда. Мухой залетела в голову непрошеная мысль, а не написать ли книжку про дружбу совершенно противоположных существ — девочки и таракана, например. Процесс происходил бодро. Я гостил в мае прошлого года у своей троюродной тети в Лондоне. Она преподает русский язык и литературу в Лондонском университете и живет рядом с ним в районе Блумсбери. Очень приятное для творчества место: вокруг полно маленьких симпатичных скверов, в которых прямо на газонах среди живописных деревьев отдыхают студенты, собачки гоняют мячи, белки лениво позируют за конфетку, птички разнообразные щебечут из кустов. Просто невозможно не присесть на скамейку и не написать веселую детскую книжку. С утра я бегал в этих скверах бегемотской трусцой, разрабатывая сюжетную линию, потому что на бегу отлично придумывается, а днем все, что не успел забыть — записывал. А еще там совсем рядом стоят два больших вокзала: Сент-Панкрас и Кингс-Кросс, который знают все фанаты Гарри Поттера. Если была хорошая погода, я целыми днями сидел в сквере с ноутбуком на коленях и отстукивал приключения таракаши. А когда шел дождь, я шел на огромный, похожий на средневековый замок вокзал Сент-Панкрас. Там внутри много кафешек-забегаловок с выставленными в вестибюль столиками. За ними тоже очень удобно писать. Тебя никто не трогает, мимо, катя дорожные сумки, идет бесконечный пестрый караван, встречающие и ожидающие граждане толпятся вокруг пианино, выставленного посреди вестибюля для желающих блеснуть талантом, а ты пишешь, пишешь, пишешь. Так вот и написал книжку за две недели.

— Что было самым сложным при написании книги? Что далось тяжелее всего?

— Тяжелее всего было остановиться. У детских книг есть определенные издателями критерии, и меня очень ругали, что приключения Звездочки получились слишком длинными и вылились в триста страниц. Поэтому пришлось жестоко наступить себе на хвост.

— Легко ли нашлись образы главных героев — Маши и Аркадио Скарафаджо? Почему в качестве центрального персонажа был выбран именно таракан, да еще такой стильный и эрудированный?

— Легко. Тараканы как-то резко исчезли из моей жизни лет десять назад. Не могу сказать, что я по ним сильно соскучился. Но мне нужен был друг для Маши по принципу от противного. А кто может быть противней таракана? Но это только на первый взгляд. Ведь тараканы — очень интересные животные. Жили еще с динозаврами, не боятся радиации, могут прожить несколько дней с оторванной головой (пока не сдохнут от голода). А Аркаша, он только на вид таракан, а на самом деле очень человечный франт, со своей историей, нелегкой судьбой, глубокими знаниями жизни, фантастическими способностями, но самое главное — с одиночеством и жаждой общения. Таракану нужен друг и семья — и Маша, очень отзывчивая девочка, ему обязательно в этом поможет. А он, со своими сверхспособностями и вселенской мудростью, переходящей в занудство, станет ей лучшим другом, с которым никогда не соскучишься. По-моему, идеальная парочка.

— У Маши такая творческая семья: дедушка — оперный певец, бабушка — известный модельер, мама — художник, папа — рок-музыкант, а старшая сестра Юля занимается бальными танцами. Все эти герои — чистый вымысел, или у кого-то из них есть реальный прототип?

— Мне повезло пообщаться со многими творческими людьми. До того, как начать писать, я долгое время прожил в рок-тусовке, помогая андеграундным музыкантам. Потом, работая в издательстве, я познакомился с замечательными писателями и иллюстраторами. А с некоторыми даже подружился. Знаю много семей, где все стараются реализовать свои таланты. Творчество — это прекрасно! Но, на мой взгляд, гораздо важнее и труднее быть просто хорошим человеком, добрым, отзывчивым, уметь любить и прощать. Такой талант дается каждому человеку, но развить его удается немногим. У Маши Колокольчиковой, надеюсь, получится. И да, почти у каждого героя есть реальный прототип. Даже у Машиных одноклассников и подружек ее бабушки.

— Кому из героев книги Вы больше симпатизируете и почему?

— У меня нет любимчиков. Они ведь все — коллективный автор, и если начать с этим разбираться, рискую заблудиться в дебрях подсознания. Я гораздо ленивей Маши и гораздо занудней Аркаши, поэтому своим героям скорее завидую, чем симпатизирую.

— В книге есть глава о том, как Маша Колокольчикова на одно утро оказывается в своем будущем и становится взрослой, мамой двоих детей. Там, в Машином будущем, неимоверное количество разнообразных гаджетов — и домашнее зеркало-стилист, и запрограммированная самобранка, и микротелефон, который уже в ухе… А как Вы сами относитесь к тому, что сейчас в жизни детей с самого раннего их возраста различные гаджеты играют такую значительную роль? Нужно ли ограничивать детям доступ к ним?

— Хоть я и педагог по образованию, не рискую давать кому-то советы по воспитанию детей. Пусть каждый решает сам, в чем их ограничивать. Главное, чтобы гаджеты не становились заменителями общения, внимания и любви со стороны родителей. Одно поколение воспитал телевизор, следующее — компьютер, а потом мы удивляемся, что вокруг нас зомбированные биороботы. Остановить прогресс невозможно, прятать от детей гаджеты бессмысленно, на мой взгляд, а вот уделять им больше внимания, разговаривать с ними, делиться эмоциями, читать им хорошие книжки, наконец, — просто необходимо.

— Вы принимали участие в выборе иллюстратора «Маши и Аркаши-таракаши»? Остались ли Вы довольны результатом? Так ли Вы представляли себе героев, как их нарисовал Сергей Гаврилов?

— Сергея Гаврилова мне предложило издательство. Мне сразу пришелся по душе его стиль и результат тоже порадовал. Мне кажется, что ему тоже нравилась эта работа. Странное дело — как только ты видишь своих героев в виде классных иллюстраций в книжке, уже не можешь их представлять по-другому. Так что теперь это не только мои персонажи, но и Сергея.

— К «Ежке…» Вы написали продолжение — «Ежкин театр». Легче ли было писать продолжение сказки, чем ее первую часть, или все наоборот? Давил ли на Вас груз ответственности за то, чтобы вторая сказка про Ежку получилась не хуже первой?

— «Ежка» сразу задумывалась как книга из четырех частей (школьных четвертей), поэтому особых трудностей с продолжением не возникло. Герои уже хорошо мне знакомы, я все про них знаю, а с театральными премудростями мне сын помог. Он студент-третьекурсник на актерском и уже вовсю играет на большой сцене ТЮЗа. Так что театр у Ежки получился практически профессиональный, с консультациями специалиста и с декорациями от одного из лучших российских иллюстраторов — Жени Антоненкова.

— Следите за творчеством других детских писателей? Можете кого-то особо отметить?

— Слежу по мере возможностей. Из последних открытий — Мария Ботева. У нее свой искренний, пронзительный, честный и трогательный мир, ни на кого не похожий и очень мне симпатичный. С таким автором сразу хочется подружиться и пообщаться. Еще Аня Никольская мне очень нравится. Особенно ее «Бабака Косточкина». И Елена Ракитина — однозначно замечательный писатель, а Настя Орлова — поэт.

— Есть ли такие детские писатели, которые помогли Вам (прямо или косвенно) сформировать свой литературный стиль?

— Не уверен, что у меня есть стиль, но есть великаны, на которых я до сих пор с восторгом смотрю из своего детства: Астрид Линдгрен, Туве Янссон, Эдуард Успенский, Виктор Драгунский, Джанни Родари, Эно Рауд, Юрий Коваль и Николай Носов. Они наряду с Воннегутом, Чеховым и Булгаковым сформировали мой образ мыслей и мое отношение к действительности.

— Какое из своих детских произведений Вы сами считаете наиболее удачным?

— Я считаю самой большой своей удачей саму возможность писать для детей, получать их восторженные отзывы, подписывать им книги. Вот недавно Звездочку «вконтакте» дети поздравляли с днем рождения. На полном серьезе, искренне и с любовью. До сих пор не могу поверить, что мне так повезло. Я ведь не настоящий писатель-трудяга, а дилетант, получающий удовольствие от творчества.

— Для кого Вам легче писать — для взрослых или для детей? Или, может быть, для кого Вам интереснее писать?

— Мне сейчас проще и интереснее писать для детей. Тем более, что в каждом взрослом живет ребенок, а самые хвалебные письма я обычно получаю от бабушек.

— Ориентируетесь ли вы при написании детских книг на видение родителей, на их мнение?

— Видение родителей — это очень расплывчатое понятие. Мне кажется, что у разных родителей разное видение. А поскольку родителями могут быть все кто угодно, даже «догхантеры», то на чье мнение ориентироваться? На своих родителей ориентироваться не могу — им все мои детские книги нравятся, потому что они меня любят. Детская книга — очень консервативное явление. Обычно родители хотят, чтобы дети читали то, что им самим нравилось в детстве. Поэтому дети еще долго будут читать Барто, Михалкова и Чуковского с Успенским. Если родители покупают ребенку нового неизвестного автора, то они уже оригиналы и экспериментаторы. На них вся надежда. И уж точно я не ориентируюсь на тех родителей, которые считают, что современным детям не нужны современные сказки, и писать нужно до сих пор языком девятнадцатого века.

А ориентируюсь я на идеалы гуманизма, на собственное видение (я же тоже родитель), на педагогическое образование и на мнение мэтров детской литературы. Обязательно стараюсь до издательства показать рукопись Андрею Усачеву, Михаилу Яснову, Григорию Остеру или Сергею Махотину. Такие вот у меня ориентиры.

— О чем будет Ваша следующая детская книга? Готовится ли что-то еще к изданию?

— У меня сейчас проект с художником Андреем Аринушкиным, живущим в Париже и считающим себя котом. Мы с Андреем хотим рассказать детям красивую и романтическую историю кошачьей любви. Еще готовится к изданию продолжение приключений поющей лошадки Звездочки. Теперь она поедет на Еврозверовидение. А еще…

Беседовала Ирина Эдлина, специально для Kidreader.ru