Маленьких обижать не рекомендуется — рецензия на книгу Майи Ганиной «Тяпкин и Леша»

Чем детская книга отличается от «взрослой»? А, пожалуй, что и ничем особенно. Вальтер Скотт писал не для детей. Вера Панова не для детей предназначала свои «несколько историй из жизни очень маленького мальчика» («Сережа»). Да и Пушкин свои сказки адресовал взрослым. А это уж проблема взрослых: верить или не верить сказке…

Майя Ганина тоже «взрослый» автор. Но в сказки верит. И потому они к ней приходят без всякого приглашения. Как пришла вот эта, заявилась как-то вечером на дачную веранду вместе с Лешей. Который, строго говоря, Володя. Но это неважно.

Одним словом, живут-поживают себе мама с дочкой. Да-да, Тяпкин – это тоже не вовсе Тяпкин, а скорее уж девочка Люба. Но, по летнему времени, стриженая, да и не привыкли еще родители за три года два месяца, что у них не мальчик родился, а девочка. Вот и путаются немного в прозвищах.

К тому же мама у Тяпкина – человек занятой, все пишет-пишет, с Тяпкиным говорит маловато. Хотя понимает все-все, как сами знаете кто. А Тяпкину-Любе так хочется поговорить! До того хочется, что становится он обидчиво-сварливым и норовит то и дело губы скривить «сковородником».

— Мам, поговори со мной! — Он снова кладет подбородок на стол, следит за пером, ползающим по бумаге, потом протягивает руку и надавливает пальцем на свеженаписанное сырое слово. Слово превращается в кляксу.

Мама, естественно, такому вторжению в творческий процесс противится и решительно отправляет Тяпкина в изгнание. На крылечко.

И тут к нему пришел Леша. Тяпкин даже сам не ожидал, что к нему, зареванному, плохому, который всем мешал, может прийти кто-нибудь приличный.

Пошла у Тяпкина совсем другая жизнь. Бродить с Лешей по лесу, ходить к нему в гости, даже кормить маленького обжору было так интересно! А главное, теперь Тяпкину было, перед кем нос задирать, Леша же маленький, несмышленыш совсем.

— Я всякое имя знаю, — высокомерно скривился Тяпкин. — Моего дедушку зовут Натолий Андреич. А тут дядя живет, его зовут Иосик Антонач. Я всякое имя знаю.

Но вот беда: Тяпкину и самому хочется побыть в центре внимания взрослых, а приходится этим вниманием еще и с Лешей делиться. Непривычно это Тяпкину и нестерпимо. Наверное, немножко похоже на то, как в семье с малышом появляется брат или сестра помладше. А тут еще Леша любознательным оказался и способным, буквы складывать в слова в один присест выучился, от книжек не оторвешь, взахлеб читает, днем и ночью. Тяпкину дедушка неосторожно в пример стал Лешу ставить. Как такое стерпишь?! Вот Тяпкин и позволил себе… Позволил и сам испугался до смерти. Да и совесть замучила-загрызла. Такого маленького обидеть!

Душа маленького ребенка обуреваема большими подлинными чувствами. И так необходимое чувство сострадания врожденным не является. Оно возникает из сознания, что кто-то еще слабее, меньше тебя, зависит от тебя, нуждается в твоей заботе. Кто это для малыша? Уж явно не большие сильные родители. Это раненый бельчонок из безжалостно разоренного гнезда. Это семейка ежиков, что с аппетитом лакомится под вечер налитым тобой молочком. Это ежиный отпрыск, который доверчиво прячет иголки, ощутив твое несмелое прикосновение. И Леша, которого едва не погубила Люба в приступе злой ревности и чудом потом выходила. Словом, если бы в жизнь Тяпкина не вошел Леша, его следовало бы выдумать. Что, собственно, и сделала Майя Ганина, подарив нам эту поэтичную светлую историю. Написана она к тому же таким языком, какого сейчас уже и не встретишь: каждое слово автор будто вытащил из заветного тайника, подержал немного в руках, любуясь им и уже предвкушая расставание, а потом пристроил в строчку точно, метко, чтоб ни шва, ни зазорчика.

Погода была скверная: небо все в тучах, ветер гнал траву и цветы, они сильно текли по саду, точно вода в пруду.

Как всегда, событием для читателя и, наверняка, для самого автора, явилось участие Ники Гольц в создании книги. Это один из немногих случаев, когда Ника Георгиевна иллюстрирует текст современного ей писателя. И это, без сомнения, одна из самых лучших ее работ. Посмотришь на Тяпкина, растопырившего ручонки в страстном желании дотронуться до колючего живого комочка, — и сладко защемит сердце.

Сочиненный художником образ лешонка Леши сливается с портретом самого леса, глухих буреломистых чащоб и полян, заросших могучими одуванчиками. Издание дополнено совсем новыми рисунками.

Найдете вы в книге и короткую историю создания повести, и комментарий детского психолога. Словом, издательство, как всегда, постаралось на славу. Даже, подозреваю, не как всегда, а с еще большим, чем всегда, интересом и тщанием. По-другому и нельзя отнестись к этой книге, что давно стала настоящей классикой по самым-самым высоким меркам. От всего сердца рада за тех, у кого встреча с Тяпкиным и Лешей еще впереди.

Марина Демичева, специально для Kidreader.ru