Квентин Блейк: «Мне столько всего еще нужно успеть…»

Иллюстрации прославленного английского художника Квентина Блейка к книгам Роальда Даля любят целые поколения детей и родителей. Блейк редко дает интервью, но сегодня он любезно согласился рассказать журналу Time Out о своей работе с Роальдом Далем, искусстве иллюстрации в век компьютерных технологий и о том, почему книжная графика отнюдь не является младшей сестрой изобразительного искусства.

— Вам не кажется, что к искусству книжной иллюстрации отношение у нас в какой-то степени пренебрежительное?

— Возможно и так, в том смысле, что о нем не многое говорится. Люди, пишущие об изобразительном искусстве, почему-то  игнорируют книжную иллюстрацию. Мне кажется, они просто стесняются об этом писать. Я бы назвал это снобизмом своего рода. Не думаю, что существует такой иллюстратор, который пишет лучше Тициана или Рембрандта. Но ведь Рембрандт тоже в какой-то мере был иллюстратором. Знаете,  в его работах очень сильна графическая составляющая, у него чудесные рисунки, которые вполне могли бы быть иллюстрациями. Не следует недооценивать наш иллюстраторский труд. В художнике должен быть  врожденный инстинкт, природное умение рассказывать истории в картинках. Это далеко не каждому дано.

— Вы многие годы пытаетесь открыть Музей иллюстрации в Лондоне. Как продвигаются дела?

— С кем бы мы ни обсуждали этот вопрос, все мгновенно заражаются энтузиазмом. Но проблема состоит в том, чтобы подобрать музею подходящий дом. На сегодня мы приглядываемся к реконструированному зданию на Кингс Кросс. Знаете, сейчас многие молодые люди увлечены книжной иллюстрацией, им по душе работа художника-рассказчика, но многие ведь даже не знают своей истории. В Англии существует великая традиция иллюстрирования книг, и мы хотим рассказать людям об этом.

— Как бы сложилась ваша творческая судьба, если бы вы сразу не оказались в книжной бизнес-индустрии?

— Я всегда хотел заниматься живописью. И занимался — довольно долго, правда, без заметного успеха у публики. Я много писал маслом, это очень отличается от работы графика. Просто однажды я представил себе, как можно сочетать в работе и то и другое свое  умение. Некоторые считают то, что я рисую на заказ – это такая чисто коммерческая работенка, а есть и другая – для себя. Для души. Хочу сказать, что все, что я рисую – это для души, я выкладываю в работе всего себя без остатка, в том и другом случае.

— Вы пользуетесь компьютером в работе или предпочитаете более традиционные методы?

— На компьютере я рисовал всего один раз. Наоборот, в последнее время я сменил курс на прошлое, все чаще прибегаю к старомодным техникам. Например, пользуюсь пером девятнадцатого века или тростниковыми ручками – очень люблю ими рисовать, твердая линия выходит. С другой стороны, мои иллюстрации печатаются на высококлассных компьютерах – и это мне очень нравится. Недавно я работал над двумя проектами, где было не обойтись без новых технологий. Это была выставка в Париже, в прошлом году, я там рисовал прямо на стенах. Якобы. На самом деле я делал рисунки в своей студии, их потом увеличили в 20 раз и напечатали на виниловой самоклеющейся пленке. Если бы не эти технологии, я бы месяцами сидел на лестнице. И второй похожий проект я делал для Психиатрической больницы Южного Кенсингтона и Челси. Работы там развешаны в коридорах, так что любой может зайти и посмотреть.

— А для взрослых рисовать легче? Сложнее?

— Когда я только начал заниматься иллюстрацией, я не думал, что моя манера подойдет для детей. Да, кстати, когда я беседовал об этом с издателями, они утверждали, что мой стиль слишком изысканный, чтобы понравиться ребенку. На самом деле, дети-то плевать на это хотели… Так что нет никакой разницы – для взрослых, для детей – стиль у меня один.

— Вам не надоело, что вас вечно ассоциируют с Роальдом Далем?

— Меня это совершенно не заботит, работать над книгами Роальда было очень интересно. Приятно, что ему понравились именно мои рисунки, до меня ведь его многие художники иллюстрировали. Я бы, наверное, досадовал, если бы пришлось наступать на горло собственной песне в угоду заказчика, но это не тот случай. Люди узнавали меня в его книгах, не думаю, что я в них полностью растворялся. У Роальда был потрясающий характер и удивительное воображение, но он меня никогда не подавлял.

— То есть, вам не приходилось ломать себя в угоду авторскому тексту?

— Иногда, да. В моих собственных книгах первоначальны иллюстрации, слова – лишь дополняют их. У меня есть книжка «Клоун» - там и вовсе нет никаких слов, сплошные картинки. Но я люблю работать с текстом других авторов, я к этому отношусь как к театральной постановке на страницах. Вот у меня в руках чья-то рукопись, и я воображаю себя режиссером нового спектакля. Лишь от меня зависит, как будут выглядеть персонажи. Разумеется, я опираюсь на текст, но самостоятельно принимаю все решения: что носят герои, как они двигаются, как себя ведут.

— Вы в Южном Кенсингтоне живете?

Да, я живу здесь с 1970 года. Я переехал, потому что тут можно было купить квартиру с большими комнатами. Так я и сделал, они у меня, мм… сравнительно большие. Я преподавал в Королевском колледже искусств 20 лет, это совсем неподалеку от дома, так что было удобно. Наш район стал богаче и интернациональней за последние годы. Все мои соседи – сплошь французы и американцы, англичане тоже есть. У них теперь больше детей стало, так что здесь не заскучаешь.

— Это правда, что у вас три квартиры в одном доме?

— Да, это так. В одной я живу и работаю над иллюстрациями. В другой хранится мой архив, а в третьей – я занимаюсь живописью. А об этом можно рассказывать? А то ведь они предназначены для жилья…

— Вы не думали просто купить себе квартиру побольше?

— О нет! Упаси Боже! Я сюда переехал 30 лет назад, это был кошмар! Помню, тот парень из службы перевозки сказал: «Бог мой, сколько барахла – нам тут понадобится подкрепление!» А я осмотрелся и думаю: «А что, мне действительно придется со всем этим «барахлом» жить?» Посмотрите, сколько у меня книг! А картин! Одних только рисунков — пять тысяч. Нет, переезжать я больше никуда не буду, увольте.

— Лондонские пейзажи как-то отразились на вашем творчестве?

— Разумеется. Городские пейзажи мне проще рисовать, можно натыкать деревьев, где хочешь, и они будут казаться одинокими декоративными элементами на заднем плане. Например, в той моей книге «Клоун» — помните? Там все действие происходит в городских кварталах – богатых и бедных – мне было интересно поработать с натурой. Или другая, «Грустная книга» Майка Розена. Майк тоже из Лондона, так что вся книжка пронизана его духом. Настроением. Мне нравится это ощущение, когда такие вещи в работе сходятся сами собой.

— Сегодня вас принято называть национальным достоянием. Вам как, нравится?

— Это странное ощущение. Честно говоря, я об этом не задумываюсь. Конечно, ужасно приятно, но дело в том, что я об этом постоянно забываю. О всех этих титулах. Чаще всего я думаю, Боже мой, я же не успеваю доделать тот рисунок! Удивительно, сколько еще всего мне надо успеть…

Источник: журнал Time Out, перевод Анны Никольской, специально для KidReader.ru